Омер Арбель: канадский дом из лжетсуги - «Интерьер»

---

«Архитектуру и предметный дизайн я не разделяю. Это разные грани одного креативного целого», — говорит Омер Арбель о проекте семейного дома под Ванкувером.

Путь Омера Арбеля в профессию не был прямым. Он родился в Иерусалиме, ребенком попал в Канаду, где сделал карьеру спортсмена-фехтовальщика и даже выступал за сборную страны. А потом пошел учиться на архитектора. Спорт снова напомнил о себе, когда Арбелю поручили разработать медали для зимней Олимпиады в Ванкувере 2010 года. К тому времени у него уже было собственное бюро, пост арт-директора марки Bocci и слава разносторонне одаренного мастера.

Стеллаж 1.1 отделяет зону гостиной от прихожей. Стеклянные шары — светильник из 14-й серии, диз. О. Арбель. На заднем плане — скульптура А. Фордa.

Омер Арбель принципиально не разделяет архитектуру, предметный дизайн, ремесло и технологические изыскания: «Это грани одного креативного целого». Всем своим проектам (за которые он получил без малого 50 всевозможных наград) Арбель присваивает номера: будь то стул limited edition, градостроительный концепт или интерьер кафе. Та же олимпийская медаль у него называется «27.3».

Здание треугольной конфигурации вписано в склон и решено как связующее звено между двумя рощами на участке.

«Ни одну работу я не начинаю с выкристаллизованной в воображении формы, как это бывает у других, — рассказал нам Омер. — Напротив, вывожу эту форму постепенно — из контекста, в котором нахожусь: материального, социально-экономического, эстетического. И тогда она приживается в окружении, как растение в плодородной почве.

Балки из лжетсуги тиссолистной — отправной элемент проекта. Это американское хвойное дерево известно своими гигантскими размерами.

Именно мой примат контекста и привлек заказчика дома под Ванкувером (объект «23.2»). Милейший человек, промышленник, который ведет отшельнический образ жизни, он мечтал о семейном доме: у них с женой трое детей. Клиент пришел на проект с «приданым» — коллекцией гигантских столетних балок из древесины лжетсуги тиссолистной. Все разных размеров, длиной до 20 м, толщиной до метра. Сокровища достались ему при сносе старых складов, он очень дорожил ими и мечтал применить в постройке.

Разработанные архитектором складные стены позволяют в секунды избавиться от двух фасадов и объединить гостиную с улицей.

С самого начала мы обговорили, что балки из лжетсуги — это священные артефакты, с которыми мы ничего не будем делать — ни подгонять, ни красить. Следовательно, надо было придумать такую геометрию дома, которая вместила бы многообразие их габаритов. Остановились на треугольнике. Мы разработали проект, в котором балки считываются как элемент и потолка, и фасада, — самое трудное было соединить их с бетоном. Строили долго, пять лет. Но результат, я уверен, того стоит».

Классная комната, где дети делают уроки. Стальные гнутые опоры позволили «стереть» угол и максимально открыть помещение в природу. Вешалка Sciangai, Zanotta.

Проект «23.2» находится на большом участке. На нем — пологий склон, протянувшийся с востока на запад, и две старые красивые рощи, которые хозяева называют наружными комнатами, — каждая со своей флорой и особым светом. «Здание расположено в точке максимального напряжения между этими двумя средами. И считывается как элемент ландшафта», — объясняет Арбель.

Кухня имеет выход во внутренний двор. Архитектурная мебель — стол и тумба — произведения О. Арбеля. Кухня Boffi.

Ванкувер — третий по величине город Канады — расположен на побережье Тихого океана, недалеко от границы с США. Мегаполис знаменит тем, что регулярно занимает первые места в рейтингах «Лучший город земли», «Самый комфортный город для жизни» и пр. Один из показателей высокого качества жизни — мягкий теплый климат.

Одна из детских. Диван Polder, диз. Х. Йонгериус, Vitra, — Омер Арбель все-таки иногда привносит в свои проекты фабричные вещи.

«Серьезной мотивацией в проекте было стирание границ между домом и природой, — говорит Арбель. — Все помещения плавно перетекают друг в друга, каждое сообщается с наружным пространством. Главным приемом, помогающим достичь такого эффекта, стало «стирание» углов — по одному в каждой комнате. Несущие стены были заменены стеклянными, конструкции усилены гнутыми стальными трубами. Разработанные нами перегородки-гармошки позволяют при желании убрать сразу два фасада».

Спальня родителей: наклонные бетонные стены и ковровое покрытие на полу.

В доме преобладают «контекстуальные» предметы — столы и стеллажи, которые созданы Арбелем по меркам дома; их даже сложно назвать мебелью. Однако есть и вещи «из каталога». Среди них — диван голландки Хеллы Йонгериус. Хелла — влиятельная персона дизайн-сцены, сделавшая ремесленничество модным. «Как-то я выступил куратором выставки ванкуверских дизайнеров 1960-х и 70-х, — вспоминает Арбель. — Неизвестные в мире имена, однако они важны для нашего региона. Чтобы вписать их в глобальный процесс, я добавил несколько современных вещей, близких по духу. Этот диван идеально подошел».

В отделке дома Арбель использовал лиственницу и кедр. На широких деревянных досках на стене установлены круглые светильники — будто бы в хаотичном порядке. Сервировочный столик 50-х канадского производства.

«Я не большой любитель отслеживать тренды и все-таки предвижу: в будущем здания станут для человека подобными одежде. Или, корректнее сказать, организмами, которые будут жить с нами в симбиозе. Я считаю, что архитектор и дизайнер должны ощущать базовую ответственность, а не нести эстетическую миссию. Дома надо строить так, чтобы они не падали. И держа в голове принципы устойчивого развития. Однако сами по себе эти принципы не могут заменить хороших построек и вещей. А именно так, к сожалению, часто происходит».

Мебель в ванной демонстрирует фасады в великолепном дереве.