Антверпенский лофт Studio Job - «Интерьер»

Нинке Тинагель и Йоб Сметс не терпят клише и украшательств. В их антверпенском лофте голый бетон — идеальный фон для шедевров дизайна.

«Что модно в интерьере, мы понятия не имеем. Зато всегда помним: в любом жилище мы лишь съемщики, даже если формально являемся его владельцами: оно нас все равно переживет. Поэтому выступаем за объективное пространство. Чтобы создать такое, нужно уважать его историю, даже если она совсем короткая, и перекинуть мостик в будущее».

Йоб Сметс и Нинке Тинагель — дуэт Studio Job — умеют мыслить нешаблонно. Выпускники Академии в Эйндховене, они пропагандируют яркий, интеллектуальный и очень дорогой дизайн, предполагающий большую долю ремесленного труда. В основном — лимитированные серии и уникаты, которые не покидают первые строчки аукционных продаж. Обычный эстимейт их обильно декорированных ширм или огромных позолоченных кувшинов — 60–100 тыс. долларов.

У пары — несколько адресов. Один из них — в бельгийском Антверпене. В «мировом алмазном центре» дизайнеры облюбовали богемный район Цуренборг, где обитают художники и бриллиантовые дилеры. У здания, где они поселились, типичная судьба: оно побывало и складом, и школой ортодоксальной еврейской общины, а теперь служит жильем и студией креативным людям, которые внутри всё расчистили до бетонного каркаса.

Огромные помещения с высокими потолками на двух этажах складываются в 1100 квадратных метров, а еще есть сад на крыше прилегающего гаража, как говорят хозяева, самый большой в городе оазис над землей. При этом здесь всего одна спальня — больше не требуется. «Встали с утра пораньше, сделали зарядку — и за работу». Талант в сочетании с трудолюбием приносит плоды.

Поскольку главной задачей в любом пространстве Нинке и Йоб видят сохранение его аутентичности, неудивительно, что в антверпенском лофте основной материал — голый бетон. Как шутят хозяева (хотя, возможно, это и не шутка), они вдохновлялись образом бункера. Из «родных», помимо бетона, присутствует кирпич.

Привнесенные дополнения — белая краска на стенах, полимерные наливные полы, которые хотя и поблескивают, прекрасно вписываются в «бункерную» концепцию. Плюс немного дерева. Простая, но красивая ель фигурирует в лестнице и фрагментарной обшивке стен. На вопрос, какие были предприняты меры, чтобы придать бетону более «домашний» вид, ответ был такой: «Обработали все поверхности пескоструйной машиной. А главное — раскрыли пространство: весь конструктив на виду».

У дизайнеров ясный подход к жилью: уважай исходные данные — архитектуру — и не вкладывайся сильно в оболочку. Чтобы в любой момент можно было сняться с места и переместиться. Поэтому главное здесь не отделки, а наполнение. Брутальный лофт наполнен шедеврами дизайна, отчего выглядит как модная галерея.

Преобладают голландские авторы, но есть и итальянские имена, и финские, и даже одно бразильское — братья Кампана. Представлены как классика ХХ века (самое раннее — кресло Kubus, которое Йозеф Хоффман создал в 1910 г.), так и современные работы. Особенно заметны произведения хозяев дома. Сложные, остроумные, яркие, они как бриллианты на фоне лаконичных модернистских работ.

«Мы не считаем себя посланниками определенной страны. Мы чувствуем, что наше творчество выходит за рамки политических границ. Мы отказываемся называть себя голландскими дизайнерами, хотя мы — голландские дизайнеры. Мы мыслим себя европейцами, людьми европейской культуры... В отличие от большинства мы, вероятно, так и не придем к модернизму. Мы нашли для себя потерянный путь.

Сознательно и старательно занимаемся в XXI веке декоративно-прикладным искусством. Разве то, что мы делаем, — это дизайн? Нет, и это не важно. Искусство? И это не важно на самом деле. Наш язык коммуникации — иконы, архетипы или клише. И это универсальный язык». Дизайнеры не терпят стереотипов. На предложение сделать в саду на крыше летнюю столовую отреагировали так: «Мы фанаты классной еды, сырой еды, органической еды. Но только не еды в саду».