Denieuwegeneratie Architecten: дом-нора под Амстердамом - «Интерьер»

---

Так выглядит «северный фасад». Рукотворный холм выполняет функцию теплоизоляции. Он сооружен из земли, извлеченной на нулевом цикле строительства. Проект называется Dutch Mountain — «Голландская гора»: в стране равнин даже такой холм называют горой.

Голландское бюро Denieuwegeneratie Architecten («Новое поколение») — авторы самого странного частного дома, сооруженного рядом с Амстердамом. О проекте — Томас Дибен, специально для «ИНТЕРЬЕР+ДИЗАЙН».

«В свое время модернизм был обращен к проблемам общества, — рассказывает Томас Дибен, один из соавторов проекта. — Архитекторы создавали окружение, основанное на теории и расчетах. Но сегодня идея стабильного, сбалансированного и как следствие управляемого мира — утопия. Природа постоянно изменяется, развивается и приспосабливается к новым условиям. Человек не выжил бы, если бы экосистема не восстанавливала баланс. Так же должен действовать и архитектор. Хватит мыслить схемами. Пора создавать дизайн и архитектуру, способные к эволюции, проектировать гибкий, изменяемый, экодружественный город.

Столовая. Daimler-Benz V12 был подвергнут своеобразной форме утилизации: превращен в стеллаж. Рядом люстра из фарфоровых кофейников, молочников и чайников.

Проект под Амстердамом воплощает нашу программу. Участок находится на границе заповедника, поэтому согласование было нелегким: надо было убедить власти, что здание — элемент ландшафта. Для этого мы встроили его в искусственный холм, созвучный окружению: с XVIII века здесь остались насыпи, с которых жители обозревали защитные дамбы. Дом на 200 процентов экологичен: не выделяет CO, оснащен системой рециркуляции воды и производит больше энергии, чем потребляет. Излишки будут использованы для электромобиля, который собирается приобрести хозяин. Ядро планировки — опен спейс 12 x 19 м.

На стене, выкрашенной в красивый синий оттенок, называемый голландским, — работа Х. Керстенса. Он прославился фотографиями своей дочери Паулы в стилистике старых мастеров.
Культовый стул А. Якобсена в чехле из технического войлока, ступеньки из скейтбордов, стальная балка в роли перилл... «Мы, голландцы, всегда были склонны манипулировать реальностью», — констатирует Т. Дибен.

Если, скажем, хозяева родят еще одного ребенка, они смогут сделать дополнительную комнату. Если решат уехать, новые владельцы переоборудуют постройку хоть в ресторан, хоть в ферму. Наша постройка легко приспосабливается к новым ситуациям! Вообще, в нашем понимании дом — оболочка для жизни, средство самоидентификации того, кто в нем живет. Человек должен окружать себя созвучными вещами, а дом — позволять ему это. Если архитектура доминирует над тем, что внутри — будь то люди или мебель, — мы получаем дом ужасов, достойный Хичкока. Такого нельзя допустить».

Рядом с голландским антиквариатом и креативным столом с опорами из старых радиаторов — коллекция африканского и индонезийского искусства. Она досталась от родителей хозяина — врачей, много работавших за границей.

«Мы любим чистые, честные материалы, — подчеркивает автор проекта. — Бетон без отделки, открытое дерево, сталь со сварочными швами, гофрированный алюминий — вместе они дают ощущение покоя, тепла и безопасности, которое очень облагораживает атмосферу в доме. Причем важны не только материалы сами по себе, но и их сочетания. Хорошо, когда видно, как устроен, сконструирован дом, как соединены его элементы. Великим мастером такой честности был датский автор 1960-х, притцкеровский лауреат Йорн Утзон (самая известная работа — оперный театр в Сиднее, 1973). Если вы посмотрите внимательно, то увидите: в нашем доме есть кое-что от его церкви в Багсверде».

Постройка максимально открыта в южную сторону. В облицовке использовано дерево из соседнего леса. Фотовольтаические установки на крыше с излишком покрывают потребности дома.

«В этом проекте много вещей, которым дана вторая жизнь. Например, старый автомобиль превращен в стеллаж. Идея принадлежит главе семьи. Поскольку дом с самого начала задумывался как «зеленый», его владелец не мог разъезжать на отравляющем природу транспортном средстве. А чтобы больше никто и никогда не сел за руль этого монстра, он обратился к местным ребятам, которые занимаются автомобильным тюнингом. Механик легко переоборудовал его в надежную устойчивую конструкцию для хранения. Он был в восторге от затеи».

Гостевой сан-узел. На полу — дерево и покрытие из пробки, стена в зоне лестницы отделана фанерой. Стальные трубы коммуникаций оставлены открытыми — авторы ратуют за честность архитектуры.

«С тех пор как Марсель Дюшан в 1917-м выставил писсуар как арт-объект под названием «Фонтан», взаимоотношения предметного мира и искусства сильно изменились. Принципиальных различий между ними больше нет. Дизайнеры все чаще выставляются в музеях. Я считаю, что, если автор затрагивает чьи-то эмоции, его творение можно считать искусством. Например, то, как Мартен ван Северен спроектировал и соединил детали своего стула, очень волнует меня как архитектора: я хотел бы видеть такой стул в музее. Я убежден, что предмет мебели может подняться до уровня Возвышенного, Великого. Возможно, дизайн Мартена Бааса именно таков: он напоминает полотна Фрэнсиса Бэкона».

Антикварные шкафы установлены неожиданным образом. Они не решают проблему хранения вещей: для этого в подвальном этаже оборудованы специальные объемы.
Обстановка ванной комнаты собрана на блошиных рынках Голландии.

«Одна моя израильская коллега как-то сказала: всё, что делаете вы, голландцы, напоминает ваш ландшафт — чистый, четкий, абстрактный. Мне же кажется, мы всегда были склонны манипулировать реальностью — например отвоевывая сушу у воды, но также и в искусстве, и архитектуре. Можно вспомнить искаженный мир Ван Гога, абстракции Мондриана, ранний модернизм Хендрика Петрюса Берлаге 1900-х, архитектурное движение SuperDutch конца XX века... Еще все отмечают у нас особое чувство юмора: жесткое, безжалостное. Таков и дизайн; яркие примеры — концептуальные работы 1990-х. Буквальная трансляция концепта приводит к неэстетичным, но функциональным решениям. Одни называют это юмором, другие — цинизмом».

Хозяева дома Лукас и Санне. Он — владелец рекламного агентства, она — участник бюро Denieuwegeneratie Architecten.