Gabriel & Guillaume: дизайн на все времена - «Интерьер»

Дизайн-дилеры Gabriel & Guillaume ежегодно готовят временную выставку коллекционного дизайна. Площадкой становится или новая недвижимость или исторические интерьеры. В этом году эта ливанская галерея представила в Бейруте по адресу District//S in Downtown показ Of Curves and Concepts (куратор Марион Виналь). Гармоничные интерьеры собраны из вещей более 40(!) авторов, поражающих качеством своей работы.

Основной акцент в собрании Нэнси Габриэл и Гийома Эскофье, Gabriel & Guillaume — бразильский модернизм. Послевоенный дизайн из дорогих материалов — вещи Хосе Занини Кальдаса, классику Оскара Нимейера, Хорхе Залзупина и Серхио Родригеса, они смешивают с французским эстаблишментом — предметами Жана Ройера, Жана Пруве, Виктора Романа, Марии Пергей, Мартина Зекели, с итальянским радикальным дизайном Этторе Соттсасса, буржуазными 70-ми Габриэллы Креспи и рафинированным японским вкусом Джорджа Накашимы.

Для наследия и икон дизайна XX века нужен современный ракурс: Нэнси и Гийом нашли прекрасные нетривиальные экземпляры современников — Мауро Мори (Италия), Мэтта Чемберса (UK), Эрика Астула (Франция), Бенте Скьотгарда (Дания).

«Под солнцем Рио, куда эмигрировали многочисленные европейские дизайнеры после второй мировой войны, развился особый вид модернизма, экзотический в выборе его материалов, более округлый и органический, — говорит куратор выставки Марион Виналь.

Рио, легендарное кресло-качалка Оскара Нимейера олицетворяет этот подход — между функционализмом, совершенством дизайна и проблемами выбора материала. Разработанная Нимейером в 1978 году вместе с дочерью Анной-Марией, конструкция шезлонга, сделанная из нескольких изгибов дерева, лучше, чем любая другая дизайнерская деталь, напоминает синусоиду. Олицетворяет любовь к бразильским ландшафтам и женскому телу, которые он так часто рисовал.

Современник Нимейера Жуакин Тенрейру, известный своим тонким использованием жакаранды, заменяет ткань соломой, предпочитая натуральные материалы. Еще одно отражение чувственности, которая характеризует бразильский дизайн, — круглый стол Guanabara остается знаковым произведением Хорхе Залзупина.

В Cан-Паулу в 1950-х годах Карло Аунер и Мартин Эйслер, Hauner & Eisler, скрещивают строгую европейскую культуру дизайна, унаследованную от их школы в Австрии и Италии, с более интуитивным чувственным подходом к материалам.

В 1950-х годах во Франции другой энтузиаст изгиба и плавной линии Жан Ройер с озорством и юмором возвращается к классическим линиям декоративно-прикладного искусства, не стесняясь странного масштаба. Его творения открывают двери для почти сюрреалистической поэзии, неслыханной в истории дизайна. Каждый предмет мебели, который он разрабатывает, носит знак французской традиции, в то же время решительно обращаясь к современности.

В Италии Бруно Гатта, Stilnovo и Джино Сарфатти, Arteluce также черпают вдохновение в кругах и кривых для проектов светильников. Пятидесятые годы в Италии — десятилетие творческого изобилия. Джо Понти проектирует башню Pirelli в центре Милана и развивает свою концепцию Сasa all’italiana. Он придумывает мебель, которая максимально сочетается с архитектурой. Его деревянный книжный стеллаж 1940 года, узнаваемая по красной раме и косым линиям, иллюстрирует желание Понти превратить дом в произведение искусства.

В 1970-х годах во Франции и Италии появилось новое поколение женщин-дизайнеров, которые, в отличие от своих старших учителей, незаслуженно остаются в тени мастеров 50-х. Мария Пергей и Габриэлла Креспи — две эмблемы этого творческого женского освобождения.

Для Пергей сталь «столь же драгоценна, как самое дорогое дерево». Ее светильники Totem wall lights из нержавеющей стали и бронзы, произведенные в начале семидесятых, иллюстрируют это чувство утонченности, тонкое сочетание чистых и барочных линий.

Архитектор, дизайнер, фотограф Этторе Соттсасс оставил среди многочисленных шедевров — свою керамику. Его серия Сeramiche dl lava, выполненная в сырой глине в 1957 году, демонстрирует исследования цвета и создание уникальной пластической лексики. Как и Соттсасс Garouste & Bonetti разрывают коды формалистического дизайна. Их творения остаются функциональными, но заимствуют свои ссылки из культур со всего мира. Пара, которая однажды заявила, что она «против дизайна», не позволит определит стиль своих работ.

Диван Захи Хадид, выпущенный Edra в 1988 году, также отражает стремление довести дизайн до крайности. В этой комбинации углов и кривых можно найти эстетику между левитацией и силой, которая отражает раннюю карьеру иракского архитектора. Заха Хадид любила проектировать целые среды. Взаимодействие динамических углов и изогнутых линий маркирует ее почерк. «Я думаю, что с помощью нашей архитектуры мы можем дать людям возможность заглянуть в другой мир и вдохновить их, взволновать их идеями. Наша архитектура интуитивно понятна, радикальна, интернациональна и динамична».

Нужно рассматривать предмет мебели, следуя линиям его форм и по изменению траектории, угадывать, насколько он совершенен.
Достигать идеального баланса между прямыми линиями и изгибами — означает лучше сочетать строгость и эмоции. Именно в этом проявляется качество дизайна.»

Марион Виналь — французский журналист и куратор, регулярно сотрудничает с Le Monde, L’Express и Vanity Fair. Она написала несколько книг о дизайне, таких как Femmes Designers: Un siecle de creations».